Тема того, что мы не логичны стала весьма популярна не так уж давно. Это заметка на основе:

• Даниэль Канеман (Daniel Kahneman) совместно с Амосом Тверски и другими авторами «Думай медленно, решай быстро» (2011), более заумная «Принятие решений в неопределенности» (1982)
• Дэн Ариэли (Dan Ariely) скорее знаменит своими лекциями, чем книгами. Я смотрел на TED и проходил курс на курсере «A Beginner’s Guide to Irrational Behavior» (один из отзывов). Книга «Предсказуемая иррациональность. Скрытые силы, определяющие наши решения» (Predictably Irrational, 2008) и у него еще есть две книги, которые не читал.
• Нассим Талеб (Nassim Taleb) очень известен за вторую свою книгу «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» (2007), но она средняя. Лучше первую «Одураченные случайностью» (2001/2005) и последнюю «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса» (2012).

Достаточно много резенций на «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса» как открывающее глаза философское чтение, которое изменило способ того как я смотрю на мир.

 

Поведенческая экономика

Основной вклад этих авторов в наши умы —  мы достаточно долго заблуждались что люди делая выбор ведут себя рационально. Из этого заблуждения строили теории государства и экономики. Что выразилось в нескольких больших утопических проектах прошлого столетия — особенно СССР.

Большинство людей рациональны только отчасти, и эмоциональны либо иррациональны в остальных ситуациях.

Используют скорее эвристический анализ, чем строгое применение правил оптимизации — поэтому классические теории экономики не могут быть верны. В фактическом человеческом принятии решений (в противоположность нормативному) «потери чувствительнее выигрышей». Люди более сосредоточены на «изменениях» полезности своих состояний, чем на полезности самих состояний. Цены пложительное воспринимаемые изменения.

У нас есть быстрое и медленное мышление. Медленное как раз может проводить анализ аргументов. Но когда вариантов становиться больше 10 ошибки возрастают. Люди чаще пользуются быстрым мышлением, которое автоматические принимает решения про здесь и сейчас.

Уже выявлен такой немалый список (англ, рус) разнообразных феноменов, которые влияют на то что мы мыслим иррационально.

Канеман предложил рассматривать экономику, как систему взаимодействия агентов ограниченной рациональности. Поведенческая экономика учитывает влияние социальных, когнитивных и эмоциональных факторов на принятие экономических решений.

Лучше смотреть на поведение, чем на объяснение

Ариэли в своем курсе показывает как с помощью «архитектуры выбора» можно дизайнить такое оркужение, которое будет воздействовать на результат выбора человека даже если тот себе объяснит свой выбор чем-то другим (рационализация «если мои действия и мысли как должно быть совпадают с тем, что я получил в итоге я делают вывод что это я был причиной такого результата»).

Например, если добавить к набору опцию, которую никто не хочет, то внезапно то что немного похоже на этот выбор становиться привлекательным.

Или есть усложнить пул выборов, то большинство «выберет не выбирать», то есть согласяться с опцией по умолчанию чтоб не затрачивать усилия. Исключение только очень дорогие покупки вроде автомобиля или дома.

В большинстве своем люди не знают чего они хотят. Мы сравниваем. Поэтому используют окружение чтоб найти опору-подсказку для направления.  Или вспоминают свое первое принятое решение.

Привязки «когда я уже сделал много раз это выбор то я уверен что он правильный» Даже если узнают, что то что делают вредно — все равно продолжают. Если что-то привычное исчезло, то можем приложить много усилий чтоб вернуть (эффект владения).

Emotional Decision Making:

Мы куда сильнее подвержены страху потерь, чем радости приобретения. Кроме того в возбужденном состоянии принимаем совсем другие решения. С помощью асоциирования отвращения можно сделать определенные объекты (евреев, гее) нежелательными. Поможем из сострадания конкретному страдающему ребенку, а не «голодающим детям Африки».

Относительность денег

Мы ведемся на ощущение «когда много денег». Маленькие суммы психологически важнее и подробнее рассматриваются. (Днежная иллюзия)

Желание не переплатить один доллар для покупки в 3 доллара имеет значение, а для покупки в 3000 долларов не имеет. Хотя этот тот же самый доллар, его удельная стоимость одинакова.

Страх потерь тут выражается в боли оплаты. Неприятно платить наличными. На этом играют большие магазины, где сначала набираешь товаров, а потом один раз платишь. Много платежей в один чек.

Отсюда еще подверженность «получи бесплатно» и не вижу цену вложенного времени, например, стоять в очереди.

Мы ведемся на категоризацию. Что я сделаю за шоколадку в 3 доллара, я не сделаю если мне кто-то просто даст 3 доллара. Если потерял билет за 3 доллара, то не куплю второй — если потерял 3 доллара, то билет куплю.

Мы готовы платить больше за видимые усилия, когда думаем что была решина сложная задача. Слесарь научился открывать замки быстрее — стали меньше платить, поэтому опять стал работать медленее.

 

Помогать себе мыслить

Идея Канемана в том, что с помощью медленного мышления можно начать отслеживать ошибки быстрого и исправлять наше интуитивное, но неправильное восприятие будущего. В его книге есть список с примерами этих ошибок.

«Интуитивные прогнозы необходимо корректировать, поскольку они нерегрессивны, а потому искажены. Предположим, я предскажу, что у каждого гольфиста на второй день турнира будет то же число очков, что и в первый. Эта оценка не учитывает регрессию к среднему: те, кто в первый день играл хорошо, в среднем на следующий день справятся хуже, а те, кто играл плохо, в основном станут играть лучше. Нерегрессивные предсказания всегда будут искаженными в сравнении с реальными результатами. «

Часто думая о будущем мы думаем не оптимальной траекторией, а идеальной — так как мне бы хотелось. Большинство целей, которые ставятся на новый год черезмерно оптимистичны. И совсем уж мало кто воображает какие катастрофы могут произойти.

Проблема с вероятностным

Мы очень плохо воспринимаем вероятностую природу событий и склоны под многое подкладывать причинность. И даже зная где мы ошибаемся думая о будущем всё равно продолжаем ошибаться.

В первой книге своей Талеб пишет, что текущие мыслительные модели скорее локально-ориентированны. Находясь в одномерном формате некневсе люди принимают случайное за сигнал (паттерн) через простые очевидные ответы. Поверхностные суждения — хватают то что видно и удобно. Узнавать новости. Желание быстро освободиться от негатива неопределенности.

Люди приписывают будущему ошибочно объяснение через связные истории (личностей, лидеров, Я), а не через неопределенность вероятностных альтернативных исходов. В истории опущено то, что мы не знаем. Считают заслуги своими, а не везением. Объясняют уже после того, как произошло. Пост-фактум. Судят лишь по результатам (эффект последней фразы).

Поэтому у нас много правдоподобно выглядящих бессмыслиц работающих только в узких рамках. Потребность упорядоченного понимания и вера в непрерывность (наивная эволюция) заставляет создавать хоть какие-то описания что происходит.

Настоящие причинности

Эмоции работают на коротких отрезках, для длинных они часто ошибочны и реагируем на шум. Если научиться фильтрации шума, критически мыслить, это позволить выявлять замаскированное везение и вероятности. Мы хотим выделять важное знание.

Исследование траекторий протяженных во времени, а не результата позволяет видеть альтернативные издержки как если б история развивалась по другому.

Все дело в том, что мы знаем структуру случайности. Тогда можем выдавливать риск из своих стратегий. В принятии решения я выигрываю в среднем по всем вариантам альтернативных исходов будущего. Включая те варианты о которых я ничего не знаю.

Как ни странно затруднение к знанию структуры случайности может быть в изучении классической теории вероятности, построенной на моделях оторванных от систем. Например, я на физмате учил задачу о скатывающихся шариках очень долго и дошли до н-мерных пространств. Проблем в том, что так основанная вероятность (как подбрасывать монетку) имеет отдаленное отношения к системной настоящее случайности, коей является наш мир. Казино — совершенно не случайное место с точки зрения реальности. Есть шутка, что монетка может упасть на ребро, но она вообще может закатиться: у меня такое бывало. Или начнется ураган пока подбрасываю монетку. И так далее.

Статистика не может вычислить редкие события — Черных лебедей (до какого-то времени люди думали что все лебеди — белые). Специально сосредоточена на среднем, а не на крайнем.

• если из череды повторов (получение денег, встречи с человеком, …) делаю вывод что что-то другое не поизойдет (Черный Лебедь не появиться) то это самообман. Редкое происходит — что никогда не случалось раньше случается. Все теории обобщения — сомнительны.
• защищать себя от редкого события с большими последствиями.
• понимать что будут редкие моменты и использовать понимание для утилизация «лолпнул» других и «взлетел» своего.

Случайность успеха

Если изначальная выборка достаточно велика, то тем дольше будут сохраняться люди получающие положительный результат из-за везения. Их по очереди вырубает (на бесконечности обезьяна на печатной машинке может вдруг напечатать «войну и мир»).

Кроме того так исторически сложилось что у нас на виду только те, кто добился удачи — нет информации от тех, кто сошел с дистанции. Мы оцениваем ситуацию по неполной информации. У нас много данных, но еще больше данных у нас отсутствует и никогда не появиться.

УСПЕХ = МАСТЕРСТВО + УДАЧА

Чем меньше удача появление — стабильнее существует, меньше риск исчезновения  на длинном промежутке времени.

В первой книге Талеб для этого использует идею симуляции по методу Монте-карло. Генерация виртуальных историй и наблюдение отклонений (дисперсии) между различными результатами.  Поиск оставшихся в живых на этом наборе данных. Чем больше я пробую, тем больше вероятность простой удачной находки правила.

В последнее на сегодня свой книги он переходит к идеи, что лучше уже не искать что разрушит нас, а укрепить свое. Сделать его антихрупким.

Антихрупкость

Талеб придумал это слово (antifragile). Просто потому что люди как антоним к хрупкости (много чего может повредить) подразумевают неуязвимость. Но это не правильно: неуязвимость это когда вам ничего не может повредить, вам всё равно. Антихрупкость — когда вам вредят, а вы становитесь еще сильее и лучше от этого.

Динамические системы

Переменчивость — время рушит

Тому что существует на пределе своих возможностей надо очень точный «коридор» жизни, нужно это спокойствие. Как пример, хрупкая ваза. Ее может разрушить много что — поэтому прячем её под стекло. Такие хрупкие вещи аккумулируют невидимый риск.

А людей хроническое функционирование на пределе очень изматывает. Ведет к страданиям.

У всего и каждого вокруг есть порог разрушения и он разный по разным аспектам (телесный, эмоциональный, духовный, деловой, интимный, итд.). Через такое разрушение эволюция чистит систему при этом передавая информацию о слабых элементах другим. Смерть одних — жизнь других.

Конкретная ошибка в сети снижает вероятность будущих сбоев сети.

Организм не существует в изоляции, он выживает только как часть в системе. Тут уже много тех, кто прошли тест и много хрупких компонентов уже было исключено, придано в жертву.  Кроме героев войны можно везде благодарить жертвы тех,кто не добился ничего, давшим нам ценнейшее знание и поднявших благополуие оставшихся тут. Они ключевые фигуры нашей антихрупкости.

Ставя себя и свою веру на кон кто-то когда рисковал за нас.

Что давно выживало скорее всего продолжит

Антихрупкое по Талебу «стареет» наоборот и любит перемены, умеренный стресс. Оно стабильно в долгом сроке. И это самое стойкое умрет последним. Это и бионические саморегулируемые системы. На их разрушение надо приложить много усилий. (Куда проще разбить вазу, чем удавить крокодила.)

Пьесы Шекспира будут и дальше идти, а пьеса какого нибудь Васи Пупкина написанная вчера и прочитанная своим друзьям вряд ли через пару десятков лет кому-то будет нужна.

Но самое интересное в этих системах — один умеют быть в двух режимах. В обычном (а это 99% времени) и в чрезвычайном (это 1% тех самых Черных лебедей). Они подготовлены к большим редким шоковым скачкам. Им даже это случайность выгодна. Они подверженны феномену «посттравматический рост».

Достигается за счет умения постоянно функционировать в случайных малых колебаниях положительного и отрицательного. И от ошибок они становятся только лучше. Они так меняются под текущее.

«Так называемые хаотические системы, в которых имеют место колебания, называемые хаосом, могут быть стабилизированы добавлением случайности. Я был на удивительной демонстрации этого эффекта, которую организовал один докторант. Сначала он заставил шарики хаотично скакать по столу в ответ на размеренные колебания столешницы. При этом шарики двигались резко и неизящно. Затем он щелкнул тумблером – и скачки, как по волшебству, сделались размеренными и плавными. Вот секрет волшебства: хаос превратился в порядок не потому, что в системе стало меньше хаоса, а потому, что в нее добавили случайные, абсолютно случайные колебания малой интенсивности.»

Агенты: теоретики, практики и политики

Вот это интересно. Мы пришли в такую организацию общества, где процветает культ теоретического знания. Академики являются уважаемыми людьми, они страшно переоценивают себя. Иногда делают предвзятые выборки для доказательств своих теорий.  Занимаются повязыванием причин и следствий. В обществе идут дебаты «кто прав». Часто происходит историзация победителем, когда мы видим информацию только об успешном от успешных.

Талеб говорит что это незначимая «значимая информация». Мы очень мало знаем о редких событиях (например с периодом раз в 1000 лет, или раз в 10000000 лет), и вряд ли узнаем. Используем наиные обобщения (99,999999999999…%—>100%) — история в любом месте может быть неверной ведь надо так же учитывать что мы не знаем, что не было описано. Плюс будущее не есть проекция прошлого.

А много информации — это и много ошибочной информации. Новости и свежие конференции — токсичны. Что там говорят через пару десятков лет мало кто вспомнит.

И самое интересно, что это ничего материального полезного не дает. Богатства не порождает. Не образованые страны богатеют, а богатые страны образовываются. Всё это тратит огромные деньги на создание описания мира, его обсуждение, распространение вокруг на других людей. С всё более возрастающим шумом. Мы не делаем будущее легче, ноаборот запутываем себе как виду жизнь.

Даже вредит — люди перестали видеть возможности ассиметрии в окружающем мире. (!) Мы живем средними мыслями.

Школьники хороши только в школе

Текущая система образования воспитывает идеальное избегание любых ошибок, нелинейное упрощение мира превращением в линейный одновариантные описания и умение номинализировать (думать не процессами, а объектами). То есть она пораждает хрупкость. Точное знание и правильное предсказание будущего нужно только хрупкому.

Кроме того знание стандартно и одинаково доступно всем, а в реальном мире конкурентное преимущество как раз достигается за счет уникальности.

Образование теоретиками принижает роль практиков в жизни общества. Теоретик после своего образования хочет во все вмешиваться, чтоб это тоже усреднить, избавить от стрессоров. Страсть как хочется всё «пригладить». Талеб называет таких людей Хрупкоделы. И это вмешательство истощающее, оно сразу порождает ряд побочных эффектов (легко заметно в фармакалогии) для любых антихрупких систем, которые как раз живут и развиваются за счет стрессоров.

Хрупкоделы порождают то, что легко умрет в первой же большой чрезвычайной ситуации.

Применение теории требует усилий локализации

Мы плохо умеем переносить знания между контекстами, а тем более на конкретное положение вещей. Много теорий так и остается теориями не внося никакого полезного вклада в жизни людей. Для начала применения нужна также определенная энергия, можно сказать даже что мы моного знаем (о здоровом образе жини, например) но начать это применять — поступок.

Правдивость всегда локальна. Теория может быть частично ошибочной, но результат применения не зависит от идеальной и полной верности теории — он скорее зависит от умения создавать методом проб и ошибок простые несовершенные эвристические правила, что работает тут у нас.

Простые, но рабочие для меня правила куда лучше тяжелых теорий. В таком смысле мудрость бабушки больше знанчит, чем теории из ВУЗов. Пара обедов с практиком учит лучше, чем доступ к интернету. Практики обычно имеют свой свод ноу-хау и передают его подмастерьям, которые с их точки зрения достойны этого. То есть совсем не каждому человеку.

Не спрашивай мнения/совета/прогноза и другой информации. Узнай во что другой вложил и во что не вложил свои силы.

Частники, рискующие своей шкурой

«я тоже ем то, что готовлю в своем кафе»

Теории приходят и уходят, а опыт остается. Изобретали в большинстве своем были дилетанты любители, герои-самоучки. Практические знания сводимы к простым формулам-решениям. Практика избавляет явление от сложности. Практику не надо мнго говорить или думать — он не начитан, он опытен. Если есть большой одной причины — это напряг.

«Лохи пытаются победить в споре; нелохи пытаются просто победить.»

Рациональный фланер выходит в поисках возможностей, впитать новой инфы. При этом понимает что никогда не будет полной уверенности и знания. Он смотрит на мир вне «женитьбы» на своих выборах и позциях. Пересматривает свой маршрут на ходу стараясь открывать свежие решения. Меняться когда ошибается.

Нам куда лучше удается что-то делать, чем думать.

Сознательный акт героизма исключает случайность. Один наделенный доблестью человек способен победить коллектив слабаков.

Не переноси свой риск на других

С глобализаций денежной системы пришла возможность получать выгоду одним людям за потери других, хотя те ничего не делали. Например, провал какой либо программы реформирования не отразиться на благосостоянии депутата её предложившего, а только пенсионеры станут беднее.

Некневсе люди сливают свой риск ставя на кон шкуры других. Они только болтают, призывают, но сами ничего не делают (тем самым нарушают золотое правило этики «Не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебея»)

Они достигают свою антихрупкость неэтичным путем.

У учреждений – в отличие от индивидов – нет чести. Это проблема рассеивания ответственности. Банковская система и бюрократы, ученые и журналисты призывающие к определенным действиям. Мы оказались в таком вот мире. Который привел к финансовому кризису 2008, который приводит к постоянным протестам людей как только они понимают как с них сливают деньги.

Угроза недобросовестности для мира только возрастает. И как ни странно современная политика часто способствует такому: она не делает государство (банк) антихрупким, она делает только управленцев государством (банком) антихрупкими за счет других.

 

Уменьшение хрупкости — необходимость

С любой точки зрения нет никакого смысла усиливать, украшать, развивать и растить что-то хрупкое, ведь первое же потрясение уничтожит это. Выживание это первоочередная задача. «Сделайте себя менее уязвимыми» и научитесь избегать неприятностей.

Я хочу строить прочные системы.

Изучать как системы не/рушаться

Делать антихрупким на длинном временном промежутке и мелких ошибках.  И тогда важнее становиться изучать не сущности чего угодно, а его хрупкость. Не нужно знать что внутри, потому что эта информация разростается и засасывает. Засоряет взор и понимание.

Вред скрыт не в прошлом, а только в будущем. Все самое плохое с вами еще случиться (включая смерть).

Метод — распознание возрастания ущерба. Система должна вовремя избавляться от раздражителей еще до того как они её порушат. (1) Она слаба по самому слабому звену. Изучать как на хрупкость оно влияет. Часто вмешиваемся либо недостаточно, либо не там где надо. Вмешиваться только туда, где критично. Инача создаем шум. (2) Она слаба если разрушение ондно влечет за собой стремительное разрушение во все стороны. И система падает как карточный домик.

К хрупкости ведет обратная избыточность. Сильные связи зависимости. Например, люди повишие в долгах и кредитах. Если хоть что-то выйдет за их «корридор», то у них нет сил это пережить. К антихрупкости ведет избыточность. Когда есть элементы, которые могут подхватить функции сломавшегося. У нас, например, по два глаза уха итд.

Опционы

О курорте с очень широким спектром услуг можно очень мало знать и быть уверенным что там понравиться.

Опционы — места неопределенности с вероятностью получить много разного возможного, но при этом без обязательства это использовать. Легко можно не использовать.

Когда мне становиться доступен широкий выбор. Я могу начать фильтровать, искать что мне подходит, а что не подходит. При этом если обращать внимание на нелинейные моменты, то когда я прав — получаю огромный плюс. А отсутствие обязанностей ведет к тому, что ошибки мне обходятся мизирными штрафами. Легко могу менять, перебирать и приобретать что хочу.

Опциональность перекрывает обознанность, разумность, начитанность итд. Лучше тупой антихрупкий, чем собразитльный хрупки.

Основные идеи не среднего мира

Работаю с конкретным. Сначала поставь проблему, потом глянь что возможно и попробуй опровергнуть что тут ошибочно. Найди где отдача будет асиметрична: последствия одного варианта более важны, чем последствия другого. Смотри не на вероятности наступления, а на масштаб явления.

Фокусирующий путь отрицания, исключения

Отаз так же результативен как и добавление.

Прирост знания через вычитание. Разные теории часто опровергаються. Но уже опровергнутые почти всегда остаются опровергнутыми. Куда разумнее собирать данные, которые опровергнут мою текущую мысль. Данные на подтверждение никак не помогают, ведь отсутствие катастрофы долго еще не значит что её вообще не будет. Любая теория в таком смысле временна и не даст точного понимания ситуации.

Подозревайте любую схему. Всё, что не эвристика весьма хрупко.

Система становится лучше через избавление. Первым делом надо избавиться от хрупкого. Узнавать что не работает, те места где точно. Ограничить всё вредное. Ограничение размера / скорости / концентрации.

«так же как достижениями я горжусь и всем, что мы не сделали и пренебрегли». Куда сложение сказать «нет» гениальной идеи.

(!) Запоминать исключенное — это тоже информация. Каждый следующий этап поиска может увенчаться успехом с большей вероятностью, чем предыдущий, но только если вы уверены в том, что там, где бумажник уже искали, его нет.

Люди богатеют, потому что не банкротятся. Внутри переменчивости выгодна стратегия в уменьшении потерь, а не в увеличении приобретений. Любое поведение, которое не наносит ущерб, даже с «плохой» эвристикой ведет к успеху.

Стабильное хорошее есть отсутствие плохого.

99/1 — на нас работает нелинейность

Одно вмешательство минимальными затратами в правильном месте/времени может все решать. Несколько простых шагов существенно могут улучшить положение вещей (у меня и в мире).

Каждая добавка к весу камня влечет за собой больший вред, чем предыдущая. Врезавшись в стену 100 раз на скорости 1 км/час куда меньше вредит, чем один раз на 100 км/час.

Нелинейность приобретений на опционах. Часто теряю, но по мало — редко приобретаю, но очень много, которое в разы перекрывает все потери. Отслеживаю размеры причиненного вреда, и размеры моих приобретений. В такой стратегии не нужно быть правым/успешным слишком часто. Отдача: мелким ошибкам сопутствует огромное достижение.

Не нужно знать что происходит когда работает ассиметрия, надо понимать как распознавать сам паттерн и внутреннюю логику ассиметричного процесса. Я в ожидании «next big thing» и готов её оседлать.

Реагировать только на существенный отклонения в инфопотоке. Ранжировать явления по опциональности: искать занятия с масштабируемой выгодой,  желательно неограниченной. Отделить области где ЧерныеЛебеди непредсказуемы и существенны. Игнорить мелкие опасности, страховаться от больших потерь. Защита от крайнего опасного и поджидание полезного.

Расширенное инвестирование штангой

Мы сознательно стараемся уменьшать усредненные решения в своей жизни. Особенности «стратегии штанги» в том, чтоб быть максимально открытым для «хороших» Черных лебедей и при этом остерегаться «плохих».

Антихрупкой системе одинаково нужен и стресс и защенность. Стратегия штанги: острый стресс <—> время восстановления.

Сочитание этих областей и их чередование. (наример, голодание раз в неделю, поднятие тяжестей, две рабочие специальности)

Разбитие на малое с разделением рисков — несколько проектов. Один большой малорискованный и множество мелких сделок с малой ценной ошибки, но вероятностью огромной прибыли. В общем потенциальные приобретения превышают потенциальные убытки.

Конечная цель стратегии: избыточность, запас прочности (слитки в подвале).

Случайность это хорошо, ведь может принести скачок выгоды. (например, профессия писателя когда какой-то роман станет бестселлером)

Личностные состояния

Настоящий лузер пытается объяснить и разобраться «почему ошибся», вместо того, чтобы двигаться дальше. Используя ошибки во благо.

Сенека предлагал подход «я ничего не потерял»: воображать как дела пойдут плохо, даже иногда «неудобно путешествовать» специально. Воображать, что дела пошли плохо, когда они идут хорошо это тоже поступок. Если мне «нечего терять», то могу только приобрести – и я антихрупок.

Сознательно принадлежать себе это и есть геройство. Благородство человека есть мера насколько он хозяин своего мнения. Риск, на который за это идет — измеряется потенциальными убытками отстаивая собственные суждения. Мы сейчас живем согласными пойти на попятую — подавление нас рекламой, мотивацией из идеологии, властью имеющими, деньгами. Особенно деньгами.

Прокостинация — естественная защита сложного организма. Польза и медлительности: если я медлю с написанием главы, значит, она не нужна. Работа – это нечто опциональное, скорее как хобби.

Общество

Деньги лучше признания (долго будут склонять, а когда прав — недолгое позитивное что называется слава- потом опять забудут). Куда лучше на скачке Черного Лебедя извлечь много прибыли — вот это круто.

Можем создавать сотрудничество

Хороший повод людям объединиться — понимаем что защищаем одинаковые позиции. Без ослепления планами или видиньями куда идем. Мы всё равно не можем предсказать будущее, но можем определиться что мы защищаем, что мы будем делать антихрупким. Отсюда ищем методы.

В наших силах защищать своих. Формирование среды, благоприятствующей этому. Мое нравятся небольшому числу фанатов, исключительно верных и восторженных.

Деньги и сделки «чистят» отношения между людьми.

Вкладывать силы не в планы-визии, а в людей

Поиск и отслеживание «изобретенного наполовину» и пока не внедренного. Придуманное изобретение не обязательно будет использоваться его автором. Вопрос как использовать теории и прозрения на практике.

И человека и группы должны узнавать по одной идее, не более. По одной идее в их головах — со стороны. И ты, это о котором хорошие вещи говорит ктот-о другой, а сам скромен и сдержен.

Выживают не идеи, а люди с правильными идеями — верными эвристическими правилами, полученными из опыта. Выживают те, кому ошибки безвредны. Таких людей и ищем.

Завершение

Возможно плодами модернизма и возвышением описательной науки мы оказались в мире, который все больше движется к хрупкости. Раньше мы жили в мире, где люди действовали, руководствуясь простыми правилами. Тем, кто не придумывал такие правила выдавала их религия. Сейчас их выдает рациональная наука (поколение моих родителей они были переходными — у них еще есть и религия).

Кроме того близкие сетевые связи теперь позволяют одним людям извлекать выгоду из событий, скидывая риск на других неповинных.

Из-за наличия этих общих шаблонов новость что мы иррациональны нам кажется новостью, но это повседневность многостолетней жизни. Со временем нам прийдется разбираться с последствиями всеобщего оторванного от жизни образования.